“…И если нить судьбы, что Норнами плетётся,
Указывая путь герою, трусу, императору, лжецу,
Но в миг, внезапно, просто резко оборвётся —
В ответе будешь за деяния, грехи и жизнь свою…” 
“На пути к затмению миров”, летопись IX, Сорин Монтегрю

Ночь сгущалась над деревней. Казалось, что ясное, чистое небо, с миллиардами звёзд и миров, покрывало своим куполом всю землю. Несмотря на позднее время и настолько прохладный воздух, что аж пар валил изо рта, всё ещё можно было услышать отдалённое пение птиц или глухие звуки ударов по водной глади реки — русалки только проснулись, а уже принялись за свои забавы.

Дедушка, довольно преклонного возраста, но до сих пор сохранивший юношескую прыть, закрыл ставни и зажёг свечу у печки — на ней уже готовился ко сну Стефан, озорной рыжий мальчишка семи лет отроду. Глаза Стефана слипались, от усталости ему было лень даже двигаться, но он спросил:

— Дедушка, а расскажешь новую сказку?

— Внучок, но ведь уже поздно, и ты устал. Ты ведь уже должен был спать, если бы не праздник в честь очередной победы над Роккарой.

— Ну пожааааалуйста… Я так быстрее усну, честно-честно!

Дедушка улыбнулся:

— Ну хорошо. Только короткую сказку. Хотя, и не сказки это вовсе. А ты слушай, да засыпай.

После этих слов дедушка сел на лавку, достал небольшое полешко и принялся стругать его.

Так вот, давным-давно, когда ещё даже боги были как дети, не было ни тебя, ни меня, ни нашей деревни, не было даже земли или воды, стали они придумывать, чем себя развлечь. 

Часть их них баловАлись, как ты каждый день: “Хотим, чтобы всегда было темно, чтобы ничего не видно — и будем в прятки играть!” 

Другие им ответствовали: “Но как тогда мы будем видеть всё вокруг? Какие игры? Мы одни в этом мире, мы можем всё — но с какой целью?”

И тогда появились они — Норны, три сестры-волшебницы. Да, вот так, просто взяли и появились. Они не были богами, но и не были людьми. 

Три женщины, которые сказали: “Отныне не придётся вам скучать, ведь будет развлечение! Создайте вы миры, и населите их живыми существами, подобными и вам, и непохожими на вас. И управляйте ими, пусть они вам поклоняются, и пусть трепещут перед вами! Вселенная пуста — создайте множество миров, и хватит каждому из вас!”

Обрадовались боги той затее, не понимая, что нити их судьбы уже плелись. Ах, да, точно! Эти Норны, они ведь управляют судьбой каждого человека и существа, даже судьбами богов.

Так вот, принялись боги создавать миры, придумывать, кто будет населять их… 

Прошла почти тысяча лет, и лишь затем закончилось это сотворение, всё обрело тот вид, который есть сейчас. А после, три сестры тихонько подходили к каждому из богов и что-то шептали каждому из них. Уж не знаю, что именно они говорили, но с тех пор стала возникать вражда между богами. Они незримо могли портить миры, созданные своими братьями и сёстрами, вносить туда смуту, играться теми, кто там жил… Постепенно, они даже стали создавать там свои культы, пытаясь захватить чужой мир. Век за веком и боги, и миры рассорились.

Но был единственный, и имя ему — Тор, кто не хотел вражды. Он тайно, чтобы не знали Норны, собрал каждого вида из каждого мира, и поселил их здесь, в Зазеркалье. Он хотел доказать, что можно жить в гармонии и без вражды. 

А три сестры, когда прознали это, разозлились — ведь сокрыт был наш мир от них. И затаили они злобу на Тора, но так было сильно его могущество, что не позволял он Норнам играться Зазеркальем… 

Сказал он им: “Плетите нити судеб, но пусть мой мир живёт таким, каким его создадут все, кто здесь есть”…

Стефан уснул ещё до конца истории. Но не сомневайтесь, он слышал всё, что рассказывал дедушка. Дедушка же…

Он закончил строгать фигурку. Кролик в шляпе-цилиндре, камзоле и глазами на половину мордочки, был поставлен на стол. Старик провёл рукой над ним — и деревянная фигурка превратилась в настоящего, живого, белого кролика! Дедушка улыбнулся ему, а кролик в ответ нагнул голову вбок и постучал задней лапкой по столешнице. Дедушка снова провёл рукой над ним, и кролик исчез. Лишь в щель между ставнями старик видел, как пушистое создание убегает в сторону леса…

“А ты готов отринуть жизнь былую,
Чтоб сотворить великое деяние?
Забыть свой дом, сестру свою родную,
Познать могущество… Или принять страдание?” 
“На пути к затмению миров”, летопись VII, Делвин Верендо 

— И что же было изначально, скажи мне?

— Когда Зазеркалье только появилось, многие существа, которых собрал Тор с других миров, не понимали, что им делать. Казалось бы, живи как хочешь — но ничей разум не мог принять, что теперь свою судьбу ты строишь сам. 

— Ты хотел сказать, видимо, “проживаешь” сам? Судьба же всем определена была!.

— Да-да, ты прав. Никто не мог понять, что предначертанное можно менять, можно даже идти супротив этого, и не будет никакого наказания. Будет свобода.

— И как же распорядились такой свободой первые Зазеркальцы?

— Не поверишь, устроили вражду друг с другом. Первыми начали великаны — они посчитали, что в горах мало места для них. А кто жили рядом с ними? Люди. 

— И чем люди им не угодили?

— Ну смотри, человек жил, думая о завтра. Возделывал поля, строил надёжные дома, ухаживал за скотиной и прочее, прочее, чтобы каждое утро он был уверен, что сегодня не будет голодать или страдать от непогоды.

— А великаны? Неужели они настолько глупые, что так не могли?

— Видимо, не могли. Они сами выбрали жить в пещерах, там, где даже трава не растёт. Вот потихоньку зависть и переросла в злобу, что у соседа, хм, трава зеленее.

— Вернее, она просто есть…

— Это да. Так вот, стали великаны разбойничать. Постепенно, людям это надоело. И решили они…

— Так, погоди. А Тор? Он же смотрел на всё это и решил не вмешиваться?

— Истинно так. Но не думай плохого о нём — душа его болела, а сердце рвало на части, когда видел он, что происходит. Велика была печаль его, что заплакал он — и не прекращались слёзы его четыре года, пока его жена не предложила вариант решения проблемы.

— Жена?

— Ну конечно. А как иначе у Тора вообще дети появились, дурак ты! Так вот, не перебивай. Жена предложила ему поставить Хранителя — сильного героя, который бы нёс справедливость в Зазеркалье, мог остановить любую вражду, но при этом также не подвластный влиянию на судьбу. 

— Первый предок Сигизмунда?

— Да, это который был правой рукой Тора. Звали его… Эм… Ну… Запамятовал, да не суть. Вот значит, поставил его Тор хранителем. Год, два, три — удалось предку Сигизмунда научить жить Зазеркальцев без войн. Но понял он в один момент, что нет никого могущественнее его. И организовал он свой орден, Орден Чернокнижников. 

— И где сейчас этот орден?

— Ну, формально он был уничтожен. Орден Порядка и Орден Тени, единственные фракции, которые остались и по сей день, стерли их с лица Зазеркалья — но не до конца. Чернокнижники прячутся, желая вернуть могущество предка, захватить мир, но, как видишь, не выходит.

— Слушай, складно говоришь… А ты откуда знаешь, что так и было?

На этих словах, почудилось, на мгновенье затихла вся таверна, а взоры посетителей обратились на столик в углу комнаты, где сидели двое мужчин.

Рассказчик одним глотком опустошил свою чарку и сказал тихо, но чтобы слышали все:

— Я был там.

Через секунду собеседник громогласно расхохотался, а остальные посетители таверны вернулись к своим делам. Помещение загудело песнями, разговорами… К рассказчику подошла девушка, которая работала в таверне на подхвате, и протянула ему конверт:

— Сеньор Шорр Канн, Вам попросили передать.

— Кто попросил?

— Не знаю. Девушка, на голове капюшон был… А, вспомнила! На груди был знак: два скрещенных кинжала!